Мистические загадки Булгакова - часть 3

       В ЖИЗНИ Булгакова таких загадочных, таинственных событий было предостаточно, что и отразилось в его творчестве.
       Мы не знаем, был ли Михаил Афанасьевич при всем при этом верующим человеком. Из дневника его сестры Надежды можно узнать, что уже в 1910 году он таковым не был, в спорах с верующими родными и друзьями защищал теорию Дарвина, и ему ясен был ответ на вопрос «Христос — Бог по-твоему?» — «Нет!». Но в 1920-х годах Булгаков явно осуждал вульгарный атеизм и травлю верующих, называл это «преступлением, которому нет цены».
       Однако вернемся к Евпатории. Так ли уж случайно Булгаковым было выбрано место и время евпаторийской поездки в декабре 1923 года? Как нам видится, осенью 1923 года Булгаков, как разумный человек, хорошо понимал неопределенность своих перспектив в большевистской России. Еще свежи были его личные впечатления от ужасов и террора Гражданской войны, эхо крымских расстрелов 1920-1921 гг. В стране продолжались политические преследования противников большевизма, религиозных деятелей, представителей культуры и науки. Поэтому поездка в Крым, в Евпаторию, в это время может быть наиболее достоверно мотивирована именно смутным политическим моментом.
       Была в этой поездке и другая логика. Из Крыма в 1920 году ушли за границу два брата Булгакова, здесь, как теперь знаем, погибла его тетка, в Симферополе жила сестра Вера. О других родственных связях нам известно благодаря одной из старейших жительниц Евпатории Любови Александровне Минаковой.
       Кроме всего прочего, у Булгакова всегда было желание попасть за границу, увидеть мир. А учитывая политическую обстановку в стране и ее непредсказуемость, если бы бывшему белогвардейцу пришлось бежать за границу, то Крым выглядел в этом смысле наиболее предпочтительным вариантом. Известно, что в те годы сообщение с «остальным миром» еще оставалось возможным. Благодаря местным жителям, промышлявшим контрабандной перевозкой товаров, легко было попасть в Турцию, Румынию, Болгарию.
       По воспоминаниям писателя Слезкина, именно в те московские годы Булгаков пытался копить золотые советские червонцы. А как вспоминает Минакова, отец ей рассказывал, что Николай Булгаков, брат писателя, ушел за границу не с войсками Врангеля, а позже, и с помощью контрабандистов*. Для этого крымские родственники собрали, кто мог, золото и драгоценности. Булгаков же, кроме указанного эпизода, в накопительстве замечен не был. Впрочем, выводы здесь может сделать читатель.
       Кроме бегства за границу, можно усмотреть и другой вариант, если Булгакову пришлось бы оставить Москву и карьеру писателя и журналиста. Ведь он был квалифицированным врачом с опытом работы в самых разнообразных, зачастую очень суровых и жестких условиях военных лет.
       В Евпатории в это время происходило становление советской курортной отрасли. Газета «Гудок», в которой служил Булгаков, принадлежала могущественному тогда железнодорожному ведомству, по совместительству руководимому Дзержинским. Железнодорожники активно внедрялись в евпаторийский курорт, и в дальнейшие советские годы их здравницы стали его важной составляющей. Достаточно вспомнить, что в 1922 году профсоюзу железнодорожников и наркомату путей сообщения были переданы санатории «Гелиос», «1-е Мая», «Шайтан» — с целым рядом пансионов и дач в западной части дачного района города. Так что, если бы Булгакову пришлось снова «переквалифицироваться в доктора», место врача в санатории было бы не худшим вариантом. Менее привлекательно было бы возвратиться к тому, с чего начинал врач Булгаков, — к работе в сельской местности. Так становится более понятной поездка писателя в село Кара-Найман к лекарю Глушко. Можно было сравнить условия работы «при самодержавии» и при новой власти. Но был и еще вариант на случай, если бы пришлось снова изменить жизнь, — вариант театральный. Увлечение театром Михаил Булгаков сохранял с юных лет и до конца жизни. И не просто увлечение, с 1925 года театральная сфера деятельности стала его профессией. Сейчас уже все знают, что он обладал не только талантом драматурга, но и способностями актера, режиссера, сценариста и либреттиста. Был момент, когда он просил правительство оставить его в театре хотя бы простым рабочим.
       А ведь Евпатория — город с богатыми театральными традициями. Здание театра мимо которого Булгаков просто не мог пройти равнодушно, уже почти столетие явля ется гордостью города. Евпаторийский театр был широю известен и привлекал многих российских гастролеров. До приезда Булгакова на сцене театра уже выступали такие знаменитости, как Ф.Шаляпин, А.Вертинский, А.Нежданова, Д.Южин и другие. В Евпатории часто происходили дебюты молодых талантливых исполнителей, в дальнейшем уверенно занимавших ведущие позиции в театральном искусстве. Например, в 1916 году здесь дебютировала Фаина Раневская. А в 1923 году в нашем городе существовал свой театральный коллектив.
       До революции в окрестностях Евпатории обживапся актерами МХАТа район Чайки. Здесь в 1915 году Станиславский купил участок земли, и его стали активне осваивать — возникла коммуна актеров.
       Так что Булгаков, которые всегда интересовался театром и уже имел некоторый опыт актера, режиссера, драматурга (Киев, Владикавказ) и в Евпатории мог оценить возможности для новой попытки возобновления своей театральной карьеры.
       А если вспомнить о Симферополе, также фигурировавшем в «пьесе»-фельетоне «Сильнодействующее средство», то и там были не меньшие возможности. Некоторые сведения об этом могла ему сообщить сестра Вера. Она жила в Симферополе в начале 1920-х годов, уехала в Киев летом 1923 года. С братом у нее была переписка, а в том же году Булгаков побывал в Киеве, и они встречались.
       В свое время Вера разделяла театральные увлечения брата. Об этом имеются сведения в семейном архиве их сестры Н.А. Булгаковой-Земской: «Студентом М.А. участвовал в любительских платных спектаклях, которые ставились в дачном поселке Буча летом 1910 г., под фамилией Агарина. Он исполнял роли**: начальника станции — в комедии «На рельсах», дядюшки молодоженов в комедии Григорьева «Разлука та же наука», Арлекина — в одноактной пьесе «Коломбина» («роль первого любовника — не его амплуа», — замечает впоследствии Н.А.).
       Вот как пишет об этом Н.А. к двоюродной сестре Иларии (Лиле) Михайловне Булгаковой (1891-1982): «В Бучанском парке подвизаются на подмостках артисты императорских театров Агарин и Неверова (Миша и Вера) под режиссерством Жоржа Семенцова... [друг семьи] ...В воскресенье вечером мы были в парке, где Миша удивлял всех игрою (играл он действительно хорошо)» (13 июля 1910). И на следующий день запись в дневнике: «Миша великолепно играл 11-го» (14 июля 1910).


* Сведения Минаковой объясняют, почему пути братьев Булгаковых за границей на десяток лет разошлись.
** Сохранились афиши этих спектаклей. В них участвовала и Вера Булгакова под фамилией Неверова.

В. МЕШКОВ, В. ЗАСКОКА.